Стихи Евгения Евтушенко

С. Преображенскому

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.

Над Бабьим Яром памятников нет.
Крутой обрыв, как грубое надгробье.
Мне страшно.

M.B.

Она сказала: «Он уже уснул!»,—
задернув полог над кроваткой сына,

В стекло уткнув свой черный нос,
все ждет и ждет кого-то пес.

Я руку в шерсть его кладу,

Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,

Когда придёт в Россию человек,
который бы не обманул России?
В правительстве такого чина нет,

К. Шульженко

А снег повалится, повалится...
и я прочту в его канве,

Лучшие
из поколения,
цвести вам —

Три женщины и две девчонки куцых,
да я...
Летел набитый сеном кузов

Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
И море,

А. Вознесенскому

Сюда, к просторам вольным, северным,
где крякал мир и нерестился,

Я представляю страх и обалденье,
когда попало в Третье отделенье
«На смерть Поэта»...

Ночь, как раны, огни зализала.
Смотрят звезды глазками тюрьмы,
ну а мы под мостом Салазара —

Пора вставать... Ресниц не вскинуть сонных.
Пора вставать... Будильник сам не свой.
В окно глядит и сетует подсолнух,

Белые ночи — сплошное «быть может»...
Светится что-то и странно тревожит —
может быть, солнце, а может, луна.

Ступал он трудно по отрогу
над ледовитою рекой.
Их было раньше,

Вдоль моря быстро девочка проходит,
бледнея, розовея и дичась.
В ней все восходит... Что с ней происходит?

Моей жене Маше, подарившей
мне с той поры, как было написано
стихотворение, двух сыновей -

Благословенна русская земля,
открытая для доброго зерна!
Благословенны руки ее пахарей,

Меняю славу на бесславье,
ну, а в президиуме стул
на место теплое в канаве,