Длинные стихи Пушкина

Поднялся шум; свирелью полевой
Оглашено мое уединенье,
И с образом любовницы драгой

Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,

Вступление

На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел. Пред ним широко

Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий;

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?

Великий день Бородина
Мы братской тризной поминая,
Твердили: "Шли же племена,

«Всё миновалось!
Мимо промчалось
Время любви.

О вы, которые с язвительным упреком,
Считая мрачное безверие пороком,
Бежите в ужасе того, кто с первых лет

Альфонс садится на коня;
Ему хозяин держит стремя.
"Сеньор, послушайтесь меня:

Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег

...Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных.

Ода

Беги, сокройся от очей,
Цитеры слабая царица!

Философ резвый и пиит,
Парнасский счастливый ленивец,
Харит изнеженный любимец,

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле

Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?

(Москва)

От северных оков освобождая мир,
Лишь только на поля, струясь, дохнет зефир,

Арист! и ты в толпе служителей Парнаса!
Ты хочешь оседлать упрямого Пегаса;
За лаврами спешишь опасною стезей,

Над Невою резво вьются
Флаги пестрые судов;
Звучно с лодок раздаются

Три у Будрыса сына, как и он, три литвина.
Он пришел толковать с молодцами.
"Дети! седла чините, лошадей проводите,

Будь подобен полной чаше,
Молодых счастливый дом -
Непонятно счастье ваше,