Константинос Кавафис — Юлиан и антиохийцы

Как можно было ждать, чтоб отреклись они
от жизни столь размеренно-прекрасной, от обилья
услад на каждый день, от блистательного театра,
где на глазах осуществлялось единенье
Искусства с вожделениями плоти?

Безнравственные, да и, может быть, весьма,
они испытывали удовлетворенье от того, что
их жизнь и есть предмет всех толков: жизнь Антиохии,
где наслаждаются с таким изяществом.

Отречься от нее — во имя чего?

Чтобы слушать суесловие о ложных
богах? Докучливое самохвальство?
Чтобы видеть детский страх перед театром?
Безвкусную надутость? Бороду смешную?

Ну нет, конечно: лучше выбрать «хи»,
ну нет, конечно: лучше выбрать «каппу» — хоть сто раз.