Жил-был в доме тридцать три единицы
человек, страдающий болью в пояснице.
Только стоит ему съесть лук или укроп,
валится он моментально, как сноп.
Развивается боль в правом боку,
человек стонет: «Я больше не могу!
Погибают мускулы в непосильной борьбе.
Откажите родственнику карабе...»
И так, слово какое-то не досказав,
умер он, пальцем в окно показав.
Все присутствующие тут и наоборот
стояли в недоумении, забыв закрыть рот.
Доктор с веснушками возле губы
катал по столу хлебный шарик при
помощи медицинской трубы.
Сосед, занимающий комнату возле уборной
стоял в дверях, абсолютно судьбе
покорный.
Тот, кому принадлежала квартира,
гулял по коридору от прихожей до сортира.
Племянник покойника, желая развеселить
собравшихся гостей кучку,
заводил грамофон, вертя ручку.
Дворник, раздумывая о привратности
человеческого положения,
заворачивал тело покойника в таблицу
умножения.
Варвара Михайловна шарила в
покойницком комоде
не столько для себя, сколько для
своего сына Володи.
Жилец, написавший в уборной «пол не
марать»,
вытягивал из-под покойника железную
кровать.
Вынесли покойника, завернутого в бумагу,
положили покойника на гробовую
колымагу.
Подъехал к дому гробовой шарабан.
Забил в сердцах тревогу громовой
барабан.

1933 г.

Нравится

Комментарии к стиху «Жил-был в доме тридцать три единицы...»

Отмена